Корректор. Книга первая: Ничьи котята - Страница 89

– Ты получишь защиту, – кивнул Дзинтон. – Сейчас ты готов помогать с эвакуацией детей?

– Готов. Знаешь, господин, – поколебавшись, произнес Дэнко, – ты первый, кто на моей памяти назвал девиантов детьми. Спасибо.

Он подошел к пульту, отодвинул все еще стоящего у него орка и сел в операторское кресло.

– Как их станут эвакуировать?

– Стандартные медицинские фургоны. Лучше оставить детей спящими. Поднимать к фургонам будут на каталках, так что разблокируй главный лифт.

– Сейчас… – Дэнко прикоснулся у нескольким сенсорам на пульте. Что-то мелодично прозвенело. "Лифт активен", – произнес приятный женский голос.

– Фургоны у дверей корпуса, – сказал Дзинтон. – Оой-полковник, твои люди наверху предупреждены?

– Разумеется, – проворчал Тарагор. – Пропустят они медиков. И медиков пропустят, и репортеров, и любого хрена ходячего с улицы, которому взбредет в голову сюда забрести…

– Хрена ходячего не надо, – усмехнулся Дзинтон. – А вот медики с репортерами нам пригодятся. Я доволен, оой-полковник. Ты разыграл операцию как по нотам, и твои дополнения к плану мне понравились. Так, господа, план следующий. Начинаем вскрывать камеры начиная с ближайшей. Господин Дэнко с пульта открывает дверь и блокирует систему безопасности. Я вхожу, выношу ребенка, укладываю на каталку и передаю ее медикам, после чего все повторяем.

– Ты входишь? – оой-полковник хмыкнул. – Рискуешь, оой-генерал.

– Как раз я-то и не рискую, – качнул головой тот. – Если ребенок неожиданно очнется, я не растеряюсь. А вот за гражданского медика не поручусь.

– Можно приказать моим бойцам…

– Спасибо за беспокойство, но это не обсуждается, господин оой-полковник. Так, каталки прибыли. Я к первой камере. Господин Дэнко, открываешь двери по моему сигналу. Карина, остаешься здесь. Лейтенант, помни – ты ее защищаешь.

И Дзинтон выскользнул в открытую дверь караулки.

"Камилл, контакт. Джао в канале".

"Здесь Камилл. Слушаю".

"Готов к приему эвакуантов?"

"Спохватился наконец-то? А если бы не приготовился, что бы ты сделал? Ладно-ладно, не надувайся. Готов, разумеется. Все пять лагерей на ушах стоят, народ от нетерпения только что на месте не подпрыгивает. Всем не терпится до новых игрушек дорваться".

"Понял. Надеюсь, они не забудут, что эти игрушки прежде всего дети. Что ты решил насчет переброски? Из фургонов или прямо из камер?"

"Из фургонов. Точнее, вместе с фургонами. Я решил не делать кукол. Если твоим журналистам носилки на глаза попадутся, с ними может выйти конфуз".

"Ты – и конфуз?"

"Мне было лениво делать достоверные имитации", – широкий зевок, нетерпеливый взгляд на часы, постукивание ногой по полу. – "Я, знаешь ли, Стратег, а не Конструктор, чтобы с бирюльками возиться".

"Бездельник ты безответственный, а не Стратег. Это не Игра, забыл? Ладно, как хочешь. Мне все равно".

"Вот и ладушки. Фантомы-медики у меня отлаженные, осечек не случится".

"Надеюсь на то. Отбой".

"Конец связи".

Вай Краамс едва не бросался на солдат с кулаками. Его упорно отказывались пускать в здания Института, и свидетелем позора являлся как минимум весь город. А возможно, и вся страна – наверняка шеф уже продал трансляцию какому-нибудь национальному каналу. Так что когда вереница оранжевых медицинских фургонов на всех парах влетела в распахнутые ворота и по аллее подкатила к невысокому невзрачному корпусу, он воспринял ее как подарок богов.

В тот момент он захлебывающейся скороговоркой по пятому кругу пересказывал происходящее, надеясь, что зрители еще не уснули перед телевизорами от скуки. Продолжая тараторить, он махнул операторам и со всех ног понесся вслед за машинами – только для того, чтобы в десяти шагах от входа наткнуться на очередное оцепление из солдат в масках. Ему оставалось мысленно скрипеть зубами, в фоновом режиме выдавая в эфир какую-то пургу и наблюдая, как санитары с каталками быстро и деловито исчезают в недрах здания. Впрочем, через несколько минут первая каталка появилась из дверей.

– Снимай! – шепотом заорал Вай оператору, на мгновение блокируя свой микрофон. – Снимай крупным планом!

Тот только дернул плечом. Что снимать основным объективом, он прекрасно знал и сам. Вай глубоко вздохнул и бросился на оцепление в тщетной надежде приблизиться к каталке вплотную.

От сильного толчка в грудь он покачнулся и с трудом удержался на ногах. Пихнувший его солдат смотрел куда-то в сторону. Казалось, надоедливый репортеришка интересовал его меньше случайной мухи. Ну ладно, мысленно пообещал ему Вай, я вам потом устрою…

– Вай Краамс, телеканал "Трибуна"? – осведомились у него за спиной.

Вай резко развернулся и оказался лицом к лицу с высоким орком, достающим макушкой ему почти до носа.

– Да, я, – настороженно откликнулся он, опять блокируя микрофон. – Меня сюда официально пропустили…

– Я знаю, что тебя пропустили, – нетерпеливо отмахнулся орк. – Я – окружной пресс-секретарь Службы общественных дел. Я уполномочен сделать официальное заявление. После эвакуации вашу группу допустят внутрь здания, чтобы дать возможность отснять материал. Могу заверить – вполне сенсационный материал. Готов слушать?

– Да! – быстро кивнул Вай. С одной стороны, он чувствовал возбуждение – он единственный тележурналист, допущенный к освещению заварушки, единственный, кому позволяют выслушать официальное заявление. С другой – как-то уж очень подозрительно, что собы внезапно воспылали такой горячей любовью именно к нему и его каналу. За все приходится платить, ох, приходится! Но заплатит он потом, а сейчас…